Троица Живоначальная
Икона «Живоначальная Троица» основана на библейском тексте, который рассказывает о посещении трех Ангелов праотцом Авраамом в облике странников. На иконе каждый из Ангелов изображен с посохом в руке, что соответствует описанию в тексте.
Однако икона никогда не является просто иллюстрацией Святого Писания или Святого Предания, она прежде всего призвана раскрыть духовный смысл этих событий. В данном случае, посохи, конечно, напоминают о конкретном историческом событии, но также имеют символическое значение. Посох или жезл является символом духовной власти, которая принадлежит епископу. На иконе Рублева, которая является очень символичной и лаконичной в деталях, акцент делается именно на этом значении. В книге «Бытие» рассказывается, что когда Странники приблизились к шатру Авраама, он выбежал навстречу им, поклонился и пригласил их в свой дом, где они были угощены.
В дубраве Мамре, недалеко от горы Мории, происходило описанное событие. В верхней части иконы мы видим шатер Авраама, который был изображен в виде дома, центрально расположено дерево, напоминающее о месте события, а справа высится гора. Однако все эти элементы на иконе представлены в обобщенной форме. Шатер скотовода преобразился в стилизованный дом с колоннами и капителями, дерево лишь намекает на дубраву, но не указывает на конкретный вид дерева. Это можно рассматривать как «универсальное дерево». Гора Мория, хотя и находилась недалеко от этого места, изображена очень обобщенно.
Согласно Священному Писанию, посещение Странников-Ангелов было явлением Бога Аврааму. Авраам вид их телными глаз, но постиг их истинную сущ пророчесим разумом узнавая них един Бога. Икона представля нам картину, которую можно увидеть только духовными глазами, показывая, как во временном событии проявляется Вечность. Поэтому все предметы на иконе расположены над Ангелами, являющимися Божеством, и их значения преображаются. Шатер скотовода становится символом строительства мира или «Домостроительства Божьего», дерево становится символом Древа Жизни, а гора призывает к «горнему размышлению». При этом и гора, и дерево, и даже дом находятся в поклонении перед образом трех Ангелов.
Центральное место на иконе занимают Ангелы и Чаша на трапезе. Сразу бросается в глаза сходство в облике всех трех Ангелов: их лица, одежда, крылья, посохи… Но несмотря на схожесть, каждый Ангел является уникальным в своем положении, движении головы, рук и цвете одежды. Средний Ангел одет в красный хитон (нижняя одежда) и синий гиматий (верхняя одежда). На хитоне слева есть полоса, которая является знаком царского достоинства. Ангел с левой рукой у среднего (справа от нас) одет в синий хитон и зеленый гиматий. Наконец, слева у Ангела есть синий хитон и светло-лиловый гиматий.
Церковь с древности видит в посещении праотца Авраама тремя Ангелами предвестие Святой Троицы. При этом цвета одежд, обращенность Ангелов друг к другу, положения рук могут даже позволить нам конкретизировать «лица» Святой Троицы. Так цвета одежд среднего Ангела и наличие знака царского достоинства отсылают нас к устоявшейся традиции изображения Спасителя на иконах. Иисус Христос — истинный Бог и истинный Человек. Соответственно, синий цвет символизирует небо, а красный — землю. Он — Царь, но, как Он сам сказал, Его Царство не от мира сего (Ин. 18:36). Зелень весны и лета говорит о рождении, обновлении и полноте жизни. То же самое может напомнить и цвет гиматия правого Ангела, но это как бы вечная, неувядаемая зелень. На хитоне также присутствует знак царского достоинства, но он не так ярок, как у среднего Ангела. Лиловый цвет левого Ангела, как и знак царского достоинства у среднего и правого, свидетельствует о царственности. Небесная синева присутствует в одеждах всех трех. Головы среднего и правого Ангелов обращены к Ангелу, написанному слева. Исходя из этого, можно предположить, что левый Ангел представляет Святого Духа, а правый — Бога Отца. Однако важно помнить, что исторически это явление было не самим Богом, а Его Ангелами.
Церковь видит в явлении Аврааму только прообраз Святой Троицы. Хотя ангельские образы можно идентифицировать по внешним признакам, это все равно будет условностью, указывающей только на то, кого они представляют. Потому что «Бога никто никогда не видел; Единородный Сын, сущий в лоне Отца, Он явил» (Ин. 1:18). Только Сын Божий стал Человеком, поэтому только Он может быть изображен на иконах. Невозможно изобразить ни Бога Отца, ни Бога Духа Святого, так как Бог — Абсолютный Дух. Гораздо важнее не определять их по внешним различиям, а увидеть в иконе «преодоление разделения».
Если мы представим циркуль в середине иконы и попытаемся нарисовать круг, то фигуры ангелов легко впишутся в него. Круг — необычная фигура для христианства. Он символизирует единство и согласие. Но совершенное единство и согласие может быть достигнуто только через совершенную любовь. На иконе есть предмет, который является выражением этой любви. Это Чаша, над которой словно парит благословляющая рука среднего Ангела. Вспомним, что в Чаше находится заколотый телец. Однако здесь следует сделать оговорку. Образ Святой Троицы, конечно, изображался и до святого иконописца Андрея. Но обычно на иконе присутствовали еще две фигуры: Авраам и Сарра, как будто служащие за столом. Обычно их изображали на переднем плане иконы, ниже трапезы. Иногда, чтобы показать неизменность Гостей и пропасть, разделяющую Бога и падшего человека, Авраама и Сарру изображали значительно ниже Ангелов (как на фреске Феофана Грека). Известна и другая тенденция: их изображали стоящими не перед трапезой, а за спинами сидящих Ангелов. Это была попытка иконописцев как бы приблизить человека к Богу.
Что же делает преподобный Андрей? Он полностью убирает Авраама и Сарру. Тем самым он позволяет историческим реалиям быть обозначенными только предметами в верхней части иконы. Образ в целом становится пророческим и уводит нас мысленно в бесконечное прошлое, к Предвечному Совету, где три Ангела ведут скрытый беседу о падении человека и о Жертве Сына. И на полторы тысячи лет вперед от времени библейского события, когда Жертва уже совершена. Так заколотый телец Авраама становится только прообразом евхаристической жертвы «закланного Агнца, вземлющего грехи мира». Но самое главное, как образ Святой Троицы, созданный преподобным иконописцем, было замечено сотрудниками музея Андрея Рублева — это чрезвычайно важный нюанс, который прямо связывает образ с словами Преподобного Сергия. Убрав людей с иконы, преподобный Андрей дает возможность человеку стать участником этого таинственного Божьего общения. Ведь подойдя к иконе, любой человек с легкостью может занять место праотца… За трапезой сидят три Ангела, а четвертая сторона пуста — она открыта для человека. Вот это — настоящее приближение человека к Богу. Чаша на иконе максимально приближена к пустой (нашей) стороне. Она не настаивает, не заставляет, а лишь предлагает возможность принять ее и таким образом войти в эту таинственную и неописуемую область Божьего единства, любви и согласия.
Протоиерей Александр Лаврин